— Алекс, как ЕБРР оценивает ответственность белорусского бизнеса? В вашей практике были случаи отказа в финансировании из-за того, что реализуемый инвестпроект несет ущерб правам человека?
— Часть наших требований к потенциальным клиентам пересекается с тематикой прав человека. И хотя мы не организация, которая работает над правами человека, их значимость — часть нашего «ДНК». Если мы с кем-то начинаем работать, то должны убедиться, что права человека должным образом соблюдаются, что поведение работодателя будет соответствовать нашим социальным стандартам.
В любой стране предприятия должны работать по правилам этой страны. И наш общий вывод относительно работы в Беларуси — здесь очень законопослушны и госсектор и частный сектор. Но есть сферы, где, возможно, наши требования выше тех, которые являются минимальными и необходимыми по правилам страны. Здесь у нас могут быть вопросы по ходу рассмотрения проектов. Когда делаем углубленный ‘дью дилидженс’ финансов, тут же делаем социальный и природоохранный анализ проектов. На этом этапе могут возникать вопросы: как это предприятие работает со своими людьми, какие у них права, как их нанимают, могут ли их уволить и на каких основаниях, какие условия работы — на все это мы обращаем внимание.
Если мы с кем-то начинаем работать, то должны убедиться, что права человека должным образом соблюдаются, что поведение работодателя будет соответствовать нашим социальным стандартам.
Наши требования можно сравнить с требованиями ЕС, соответствие им предполагает определенные затраты и усилия. В частности, речь может идти о соблюдении прав человека, а в этом вопросе мы можем требовать соблюдения норм, которые не предусмотрены национальным законодательством.
Как это действует на практике? Когда наш партнер — небольшая фирма, тогда наши коллеги, которые работают по этому направлению, сами проводят анализ экологических и социальных аспектов деятельности. Если же мы имеем дело с крупной компанией, у которой много подразделений, или проект связан с серьёзными рисками, тогда нанимаются внешние консультанты, которые специализируются на этой тематике и знают о международных требованиях и стандартах в сфере трудового законодательства. Они проводят анализ, обсуждают возникшие вопросы с работодателями, делают заключения. Иногда возникает вопрос о том, что наши требования не являются общепринятыми на рынке. В таком случае мы вступаем в диалог с владельцами и директорами компаний для того, чтобы понять, что можно улучшить и как. Мы со своей стороны всегда готовы привлечь консультанта, чтобы помочь. То есть мы смотрим на этот диалог, как на элемент трансформации бизнеса и общества. Если компания готова меняться, улучшаться, то мы начинаем сотрудничество, вносим необходимые дополнения в кредитные договора.
Отказов в финансировании из-за нарушения прав человека я не помню, но были случаи, когда мы вместе с компаниями работали над улучшением соответствующих практик.
— Как ЕБРР видит свою роль в продвижении идеи ответственного бизнеса и рамки «Бизнес-Права человека»? Каковы здесь правила самого банка и его клиентов, каковы процедуры их обеспечения?
— Предприятия — социальные игроки в любой стране, они вступают в рабочие отношения с людьми и очевидно, что на них лежит ответственность за то, чтобы трудовые отношение были цивилизованными.
У ЕБРР есть несколько основополагающих документов, которые посвящены этой теме. Главный из них — это «Экологическая и социальная политика», где указаны намерения Банка оказывать содействие экологически здоровому и устойчивому развитию и обязательства клиентов соблюдать соответствующие требования. В 2019 году была подготовлена новая редакция «Экологической и социальной политики», и ее требования вступили в силу с 1 января 2020 года.
Документ, в частности, говорит, что Банк оценивает и осуществляет мониторинг природных и социальных рисков связанных с проектами, финансируемыми ЕБРР; устанавливает минимальные требования по управлению рисками, которые появляются в результате реализации наших проектов. «Экологическая и социальная политика» устанавливает стратегические цели Банка по продвижению проектов с высокими природоохранными и социальными стандартами и определяет роль и ответственность клиентов в подготовке проектов и их реализации в соответствии с ними.
— Как влияет соблюдение прав человека в компании на состояние ее корпоративного управления?
— Корпоративное управление и поведение в социальной сфере — это две стороны одной монеты. Я считаю, что отношение к социальным, природоохранным аспектам, отношение к людям, на которых влияют реализуемые проекты, и то, как компания организует свое корпоративное управление— все это часть корпоративной культуры. Я бы не противопоставлял эти два понятия. А корпоративная культура идет сверху, от владельцев. Если они видят, что внедрение высоких стандартов необходимо, то так организуют корпоративное управление, чтобы политика компании по этим вопросам была адекватной. Сейчас существует глобальная тенденция, связанная с тем, что крупные корпорации создают условия для улучшения качества жизни населения, минимизируют влияние своей деятельности на окружающую среду, защищают права людей, попадающих в сферу их влияния. Часто сами владельцы компании являются инициаторами этих процессов. Сейчас даже частные инвестиционные банки начали создавать подразделения, которые занимаются, так называемыми инвестициями в устойчивое развитие, в дополнение к основному фокусу бизнеса на исключительно зарабатывании прибыли. Корпоративная социальная ответственность все больше определяет выбор технологий, объектов для инвестирования и влияет на выбор соответствующей стратегии в отношении социума и окружающей среды.
— Существуют ли различия в отношении к правам человека в государственных и частных компаниях?
— Существующие нормы и законодательная база одинаковы для всех. Но следует принимать во внимание, что многие социально-природоохранные нормы, доставшиеся в наследство от Советского Союза, были привязаны к работе крупных государственных предприятий. Естественно, что изменение отношения к правам человека в доминирующем в Беларуси госсекторе требует фундаментального пересмотра норм, стандартов и технологий, а на это требуется время. Зачастую, когда мы начинаем работать с такими предприятиями и затрагиваем этот вопрос, они просто не готовы к подобным обсуждениям. Вместе с тем, государство осознает необходимость таких изменений и оказывает постоянное давление на субъекты хоздеятельности с целью улучшения ситуации с соблюдением прав человека, приведением соответствующих стандартов в соответствие с новым законодательством и с лучшей мировой практикой. В частном секторе (ИТ, переработка продуктов, перевозки, услуги) чаще используются новые стандарты и технологии, поэтому динамика там совсем другая.
Вместе с тем, следует сделать оговорку, что Беларусь — это социально-ориентированное государство, здесь переживают за каждого человека, и когда происходят несчастные случаи на производстве, то детально проверяется, почему произошел инцидент. Требования и к государственным и частным компаниям в этой связи достаточно высоки, но они должны отвечать современным реалиям. Мы, например, не можем сказать, что все предприятия в Беларуси готовы к тому, чтобы отвечать высоким стандартам ЕБРР в этой области.
— Как вы оцениваете уровень стимулирования соблюдения прав человека в белорусских компаниях со стороны государства?
— Мы это уже затронули. Правительство регулирует этот вопрос и жестко реагирует на нарушения, связанные с правами человека и окружающей средой и в частном и в государственном секторах. Другой вопрос, какие критерии при этом используются.
— Какие изменения в белорусском законодательстве могут способствовать улучшению ситуации с правами человека в белорусских компаниях?
— Если бы требования политик ЕБРР в этой сфере были бы внедрены в законодательство, то очевидно, это бы улучшило ситуацию в целом. Тогда бы любое предприятие в Беларуси, которое мы рассматриваем, как потенциального клиента уже соответствовало правилам ЕБРР. Конечно, есть и другие стандарты подобные нашим, например, ЕС, где этими вопросами активно занимаются. Можно на них обратить внимание и взять за основу.
С другой стороны, если предприятия сами проявляют инициативу, то в Беларуси никто не мешает им применять самую лучшую практику в этой области. Например, мы видим, что есть международные компании, которые ценят свой глобальный имидж. Часть имиджа — это применение самых последних подходов к соблюдению прав человека у себя на предприятии независимо от места расположения: как они относятся к сотрудникам, какие отпуска предоставляют, как осуществляется охрана труда, какие технологии используются на производстве. Мы видим, что если международные компании приходят в Беларусь, то они прививают здесь свои высокие стандарты. А есть, конечно, компании, которые до сих пор работают по минимальным стандартам, потому что так легче.
Опять-таки, правильное отношение к сотрудникам — это ответственность владельцев компаний. В краткосрочной перспективе какие-то изменения в этой связи могут показаться дорогостоящими и хлопотными, но со временем они полностью себя оправдают, т. к. потом компании зарабатывают репутацию хорошего работодателя, и люди хотят там работать, нет текучки кадров, потребители хотят покупать их продукцию. Поэтому ответственность за это, в известной мере, лежит на бизнесе, а не только на правительстве. Если говорить о сотрудничестве компаний с ЕБРР в этой области, то компании должны быть готовы к определенным затратам, чтобы их социальная и природоохранная деятельность и внутренние стандарты соответствовали нашим требования. Со своей стороны, мы готовы им помогать, даже предоставлять техническую помощь, т. к. многие наши акционеры заинтересованы в таких процессах улучшения деятельности предприятий в нашем регионе операций.
КОММЕНТАРИЙ
Олег Гулак, Белорусский Хельсинкский Комитет:
Нередко можно услышать, что бизнес к правам человека отношения не имеет. Но это не так. Бизнес и права человека — это отношения между значимой системой — бизнесом — и маленьким человеком: работником, клиентом, местными сообществами, возникающие в процессе извлечения прибыли. Объясню на примере. Права работников — это право на физическую и эмоциональную безопасность при выполнении работ, справедливое вознаграждение, свобода от принудительного труда. Здесь речь и об условиях работы, ее оплате, охране труда. Также это любая дискриминация — т. е. неравное отношение, не имеющее разумного обоснования, — при приеме на работу, при продвижении по карьерной лестнице, при установлении размера заработной платы. Другой пример об отношениях с сообществами. Экологический ущерб от деятельности компании, влияющий на реализацию права на здоровье, адекватный уровень жизни, включая воду, пищу, одежду и жилище. Сюда же относится ненадлежащим образом проведенная компанией оценка воздействия на окружающую среду (включая использование ненадлежащего оборудования для проведения такой оценки, неопубликование данных по результатам такой оценки). В 2011 г. Советом по правам человека ООН (резолюция 17/4) были приняты Руководящие принципы предпринимательской деятельности в аспекте прав человека. Таким образом «правила хорошего тона» получили закрепление в праве.
Важно понимать отличие «бизнеса и прав человека» от более широкого понятия корпоративной социальной ответственности (КСО). Сегодня не может «считаться приличной» компания, которая, например, участвует в озеленении района (КСО), но при этом в своем бизнесе эксплуатирует детский труд или покупает продукцию у такого поставщика.
В корпоративной среде наряду с терминами бизнес и права человека могут быть более привычные выражения diversity, инклюзия, устойчивое развитие. Эти понятия тесно связаны между собой человекоориентированностью, взаимной обусловленностью развития человека и бизнеса.
Впервые материал был опубликован в журнале «Бизнес-ревю» № 1 (149)/2020.
